Енё Рейто - Золотой автомобиль [Авантюрист]
– Вы поведете «альфа-ромео», а я буду вас понукать. Увидите, какой рекорд нам удастся поставить на пару, хотя бы и ценой вашей жизни.
– Это противозаконные действия! Живого человека не запирают в клетку.
– Но простите, месье, – расшаркался Железная Нога. – Стоит вам слово сказать, и мы вас с удовольствием пристукнем. Так что из-за этого пусть не портится ваше самочувствие.
– Вам наплевать, что мне здесь скучно?
– Может, привесить вам беличье колесо, или, может, вы предпочитаете птичье корытце? Тью, тью… гадкая, Розетточка… тью-тью…
– Уберите к черту этот ваш железный прут!
Лев не раз обнюхивал тряпье, под которым лежал Горчев, словно чувствовал инстинктивно, что у этого человека есть сердце и этот человек его поймет. Старым, утомленным и кротким стал циркач Вендринер – он пугался каждого толчка на дороге и начинал икать.
Под вечер гонщик заснул у себя в клетке, и Горчев смог наконец подняться. Фургон стоял в песках пустыни. Бандиты вышли размять ноги.
– Они на маленькой машине уехали вперед и будут ждать нас у мертвого города недалеко от Абу-дира.
– И как же вы собираетесь поймать их?
– Сетью, парень, сетью. Удивлен? Башка у Маэстро… прямо гениальная!
И Горчев про себя согласился. С тяжелым чувством созерцал он пустыню, где на желто-розовую волнистую поверхность песка ложились бледные отсветы вечернего неба. Опять восторжествует зло. Генерал де Бертэн – храбрый и умный воин, но против гангстеров и аферистов бессилен. Те вольны действовать как угодно, а он – джентльмен и останется джентльменом. И это большой недостаток в данном случае.
Вдали показались яркие точки, постепенно приближающиеся к костру… Протяжно выли шакалы, гиены и прочие Вендринеры…
– Гонщику тебя видеть тоже ни к чему, – решил Приватный Алекс. – Будем тебя прятать от него.
– Может, лучше гонщика закрыть? – предложил Иван.
– Точно, – согласился Рыбец, пошел в фургон и навесил покрывало на клетку Розетты Вендринер.
Гафироне крепко спал и улыбался. Наверняка ему снились изящные, длинные, розовые ногти.
– Чего ради вы все-таки работаете на Маэстро? – спросил Иван.
– Глупый вопрос. За монету, конечно. Если удастся сплавить Дизару золото, каждый из нас получит по пятьдесят тысяч.
– А если не удастся?
– Тогда пятьдесят франков за день.
Вблизи показались фары, но это была не машина Маэстро, а грузовики легионеров.
За ними с легким гудением, бросая мощную полосу света, проследовало четырнадцатикаратовое авто.
Аннет! Он увидел ее за рулем. Стоило протянуть руку, и Горчев коснулся бы ее.
Какая бледная, как печально смотрит перед собой! Что с ней такое? Больна?
Разве мог Горчев представить, что девушка скорбит о нем?..
4
Могучий грузовой фургон пожирал километры, часы и дни. Примечательное само по себе и примечательно снаряженное общество собралось в фургоне.
Горчев чувствовал, что его дерзкое и головоломное предприятие на полной скорости этого автоколосса приближается к решающему повороту. Все проблемы висели в воздухе, воля схлестнулась с волей, финал был неизбежен. Пошел последний раунд ожесточенной борьбы, когда ни одна сторона не дает пощады и не ждет ее для себя, ибо на карту поставлено все. Горчев чувствовал, что история золотого автомобиля близится к роковому концу, к схватке не на жизнь, а на смерть, но он и не подозревал, какой сюрприз с невероятной скоростью подкинет ему судьба.
Первые два дня протекли относительно спокойно. Прямо-таки увеселительная экскурсия, если бы не беспрерывное нытье Гафироне, который так и пребывал в завешенной клетке. Горчев находился в фургоне один – бандиты в ближайшем оазисе держали совет с Маэстро и Лингстремом. Первым делом он дал льву напиться; Вендринер лизнул ему руку и дружелюбным кивком поблагодарил за внимание.
Горчев тоже очень подружился со старым артистом; своим грустным взглядом и широким носом тот невольно напоминал ему господина Ванека. А Горчев, по всей вероятности, напоминал льву клоуна-эксцентрика из Теплип-Шенау. То было поэтическое время его скитальческой жизни, когда зверский аппетит и мощные челюсти не страшились любой порции конины; в день своего бенефиса клоун-эксцентрик купил для Аладара Вендринера целую лошадь, и лев запомнил своего благодетеля навечно. И теперь он чуть не прослезился, когда Горчев поставил перед ним свежую воду.
Какой чуткий артист! Ибо в понятии господина Вендринера все живые существа делились на две большие группы: цирковых артистов и… билетеров.
– Знаете, господин Вендринер, по-моему, ваш контракт с этим циркомпродлится недолго.
Господин Вендринер печально замотал головой, что, скорей всего, означало: «Кому вы это говорите?»
Около семи под брезентом проснулся Гафироне.
– Алло, – закричал он. – Зачем вы прикрыли мою клетку? И кроме того, я хочу есть.
– Автогонщика в клетке кормить запрещается, – ответил Горчев глухим, измененным голосом.
– Кто это говорит?
– Лев.
– Бросьте шутить. Как вас зовут?
– Аладар Вендринер, цирковой артист и хищник. Уж раз вы попали в клетку, должны понимать язык зверей-Давайте побеседуем.
– Вы не можете убрать эту дурацкую занавеску?
– Угадали. Не могу.
Послышался тонкий скрежет маникюрной пилочки.
– Вы и в темноте умудряетесь ухаживать за ногтями? – поразился Горчев.
– Конечно. Тренировка делает мастера. А кто это со мной разговаривает?
– Теодор Вендринер – жареный поросенок из Бенгалии, хотя, по-моему, жареному поросенку родина безразлична.
– Оставьте глупые шутки! Кто вы, почему вас завезли сюда?
– Сами должны понимать, – ответил Иван и пододвинул льву миску с водой.
Лев шевельнул хвостом и благодарно поморгал красными от бессонницы глазами.
– Одним словом, разумного ответа от вас не дождешься! – автогонщик звякнул ножницами.
– Господин Гафироне, я хочу вам дать совет: исчезните и побыстрей с дорожки, которая ведет вас к пожизненному заключению.
– Как это понимать?
– Во всяком случае столько дают за шпионаж, если, правда, вам не повезет с виселицей.
– Послушайте, месье, так даже в шутку не говорят.
– Я хочу довести до вашего сведения, что в одной из клеток хранятся важнейшие военные секреты, и ваша задача – вывезти их на «альфа-ромео» за пределы страны.
– Господи, сохрани и помилуй! Кто вы такой?
– Розетта Вендринер – пятнистая гиена.
– Оставьте, наконец, ваши насмешки!
– А вы, господин Гафироне, оставьте в покое мое инкогнито и послушайтесь доброго совета. С вашей помощью хотят передать иностранным агентам секретные телеграфные коды, касающиеся сосредоточения войск на колониальных аэродромах.
– Я так и чуял недоброе! Но что же мне делать?
– В нужный момент я освобожу вас, и вы с максимальной скоростью помчитесь на этом фургоне к северу.
– Все сделаю с радостью, только освободите меня! Но ответьте все-таки, кто вы?
Только не вздумайте сказать, что вы – Герман Вендринер, беркут, иначе мне трудно будет воздержаться от грубостей.
– Почему я не могу быть гордым повелителем облаков по кличке Герман?
– Не можете, потому что беркут теперь я, – торжествующе воскликнул гонщик. – Сегодня утром по моей просьбе на моей клетке сменили унизительную табличку.
Горчев покачал головой:
– Не верится, чтобы такая благородная птица маникюрила свои когти самолично.
Послышался шум мотора, и Горчев моментально нырнул под одеяло.
Глава двадцатая
1
– Быстро за ними, – приказал Лингстрем, когда Приватный Алекс и его приятели выскочили из спортивной машины. Только что они встретили арабскую вспомогательную банду с Портнифом во главе, а метис Альду привел автомобиль Маэстро.
– Вы с фургоном поедете за нами, – распорядился Маэстро. – Поедете к назначенному месту, где мы натянем сеть и пересечем им дорогу.
– И дальше?
– Часов за шесть-семь мы обогнем Абудир и двинемся без остановок на Ифирис.
Будьте внимательны: левая от высохшего русла тропа ведет во французскую область, и вы рискуете угодить прямо к Абе Падану.
Из фургона быстро и ловко вытащили стальную сеть и скинули занавеску с клетки Гафироне. Гонщик сидел на корточках, втянув голову в плечи, и действительно напоминал огромного беркута или скорее сову, ослепленную неожиданным светом. Он испуганно щурился и часто моргал: его розовые ногти побелели – так судорожно вцепился он в прутья клетки.
– Месье Гафироне, приготовьтесь, скоро вам придется сесть за руль. Учтите, на заднем сиденье нас будет трое, и каждый с револьвером.
– Но я протестую! Зачем вы впутываете меня в свои дела?
– Будете повиноваться без разговоров, иначе получите пулю в лоб… Фургон направится к мертвому городу. К полудню туда прибудут и они с автомобилем.
